Я уехал на дачу,  там было холодновато, но зато не было никого, кто мог бы глупо сочувствовать или нещадно смеяться над тщетностью попыток. Соврал жене про срочную работу,  она меня сильно подозревала в измене, как после выяснилось.


Спал не более 6 часов в сутки под сопровождение очень громкого звучания всякого рода английских аудиокниг. Все остальное время я его просто УЧИЛ. Всеми мне доступными способами.
Я скачал половину этого сайта, я слушал, читал, говорил сам с собой и кажется, я даже немного бредил. Английский язык я действительно люблю, но,  расставив предварительно приоритеты, приходилось слушать и учить вовсе не то, что нравилось мне, прирожденному гуманитарию. Были насквозь изучены четыре бизнес курса и понемногу все, что хоть как-то касалось экономики и техники из имеющихся у меня в изобилии, к счастью, материалов. Отдыхал от активного изучения опять таки под аккомпанемент  любимых или знакомых ранее аудиокниги и немного лучше других понимаемых мною записей передач BBC Radio4. Честно признаюсь, было очень трудно, голова временами отказывалась воспринимать информацию совсем, тогда спасал только сон.

Настал последний день перед отъездом, я абсолютно не мог оценить себя, достиг ли я чего-либо, то мне казалось, что я все смогу, то становилось очень Страшно. В последний день я выспался немного получше, приехал домой, рассказал всю правду ахающей, но так и не постигшей всю глубину авантюры жене, быстро собрался и… Мы взлетели… Прямой рейс Питер-Франкфурт, 3 часа лету,  «Люфтганза», солидные пассажиры, в основном немцы. Почему-то именно там меня настиг наивысший психологический шок; в неторопливой немецкой речи соседей по ряду слышались грубые английские слова, а в немолодых и добродушных лицах соплеменников чудилась страшная угроза.  «…Может быть даже ногами…». Перед выставкой оставалась одна ночь.

Первое легкое испытание пришло сразу по прибытии в гостинице, не работало отопление в одном из номеров. Пис-оф-Кейк! Немец на reception был старый, говорил по-английски не очень, это молодые там шустрые, а с этим мы говорили медленно и уважительно к ошибкам друг друга.  Ну вот, с удовлетворением заметил после неотопленный товарищ, а то вечно они экономят, если не можешь объяснить, что тебе холодно. Мелкий был эпизод, он не смог унять моих естественных треволнений. Забываясь тревожным сном после обязательных русских командировочных возлияний, я пробормотал «Да, сегодня бить уже не будут» в ответ на «Спокойной ночи»  соседа по номеру, поглубже впихивая наушники с опостылевшим Face to Face Business. 


Победа пришла на следующий день. 
Выставка называлась Paper World – вселенского масштаба мероприятие, выставочный центр занимал несколько корпусов, обойти все – неделя не меньше… И пришла победа  с востока - первыми оппонентами в переговорах были китайцы. Причем было много китайцев, и только китайцев, поскольку расположены они были все вместе в одном из корпусов выставки, по которому мы и бродили весь первый день. Наверное, им, китайцам всем вместе уютней, мне, как оказалось, тоже.  Кто с ними говорил, тот знает, понимание у них зиждется совсем не на вербальном уровне, во всяком случае, заранее заготовленная фраза типа «I should confess that I am not a professional interpreter and I’d like you to forgive my… etc…” в первый день мне не пригодилась. В большинстве случаев их английский был еще хуже моего, не говоря уж о произношении. В общем, и на второй день меня тоже не били. Все очень устали и  было не до меня, кроме того, я ведь справлялся  к своему же удивлению!  Сказавшись больным, я на этот раз уклонился от пиршества и, запрятавшись в номере, основательно подправил Vocabulary , благо я уже знал, о чем и как говорят мои наниматели.


Следующий день был самым трудным. Итальянцы, естественно немцы, жуткая скороговорящая тетка из Манчестера, корейцы, японцы, швейцарцы, народ с прекрасным образованием и красивой английской речью, весьма поднаторевший на подобных мероприятиях. Я, конечно, много ошибался, мешал времена и пространства, путал pipes и tubes,  wires и strings, потел, э-кал и бе-кал. Но меня прощали, исправляли, тем вдохновляли и учили… И что самое главное, я научился спрашивать очень быстро, прямо в процессе, о значении незнакомого слова, обильно используя указательные пальцы обеих рук и предметы на стендах.  Кроме того, попытавшись извиниться перед своими за задержки и ошибки перевода, обнаружилось, что они даже и не замечают моих трудностей и совсем не обращают на это внимание. На радостях  в этот вечер я банально напился шнапсу и спал как дитя, на всякий случай по-прежнему в наушниках. Помню,  это был малопонятный, но очень радостный Rowan Atkinson – Stand-Up.